Неточные совпадения
— Да что ж тебе? Ну, и
ступай, если захотелось! — сказал хозяин и остановился: громко,
по всей комнате раздалось храпенье Платонова, а вслед за ним Ярб захрапел еще громче. Уже давно слышался отдаленный стук в чугунные доски.
Дело потянуло за полночь. Костанжогло заметил, что в самом
деле пора на покой. Все разбрелись, пожелав спокойного сна друг другу, и не замедлили им воспользоваться.
— И своей фальшивой и привозные. Как-то наезжал ко мне
по зиме один такой-то хахаль, предлагал купить
по триста рублей тысячу. «У вас, говорит, уйдут в степь за настоящие»… Ну, я его, конечно, прогнал.
Ступай, говорю, к степнякам, а мы этим самым товаром не торгуем… Есть, конечно, и из мучников всякие. А только деньги
дело наживное: как пришли так и ушли. Чего же это мы с тобой в сухую-то тары-бары разводим? Пьешь чай-то?
— Не нашего ума
дело, вот и весь сказ, — сурово ответил старик, шагая
по размятому грязному снегу. — Без нас найдутся охотники до твоего золота…
Ступай к Ермошке.
Так меня, знаете, злость взяла, думал требовать дополнения
по делу — пользы нет, я и говорю этому мальчику-то (он шел в губернский город — хлопотать
по своему определению): «
Ступай, говорю, скажи все это губернатору!» Мальчик-то, вероятно, пошел да и донес.
Далее мы пролетели мимо Сокольничьей рощи и приехали в Москву. Вагоны, в которых мы ехали, не разбились вдребезги, и земля, на которую мы
ступили, не разверзлась под нами. Мы разъехались каждый
по своему
делу и на всех перекрестках слышали один неизменный припев: дурррак!
Несмотря на свои четыре года, она ходила еще плохо, неуверенно
ступая кривыми ножками и шатаясь, как былинка: руки ее были тонки и прозрачны; головка покачивалась на тонкой шее, как головка полевого колокольчика; глаза смотрели порой так не по-детски грустно, и улыбка так напоминала мне мою мать в последние
дни, когда она, бывало, сидела против открытого окна и ветер шевелил ее белокурые волосы, что мне становилось самому грустно, и слезы подступали к глазам.
Из окна направо была видна через ворота часть грязной, черной улицы, с чьим-то забором
по ту сторону. Вдоль этого забора, бережно
ступая ногами в сухие места, медленно проходили люди. «У них целый
день еще впереди, — думал Ромашов, завистливо следя за ними глазами, — оттого они и не торопятся. Целый свободный
день!»
Он очень счастлив
по понедельникам, потому что устроивает в этот
день себе копеечную партию, и хотя партнеры его беспощадно ругают, потому что он в карты
ступить не умеет, но он не обижается.
Проговоря это, он отвернулся и увидел полицеймейстера, красноносого подполковника и величайшего мастера своего
дела. Приложив руку под козырек и
ступив шага два вперед, он представил рапорт о благосостоянии города, что
по закону, впрочем, не требовалось; но полицеймейстер счел за лучшее переслужить.
— Сами виноваты! Мне какое
дело? Ничего не дам! — И начинает ходить
по кабинету быстро-быстро. Потом остановится: —
Ступайте в контору и скажите, что я велел дать 25 рублей.
—
Ступайте все, — сказал он, — каждый к своему
делу! Земским ведать приказы по-прежнему, а опричникам, избранным слугам и полчанам моим, помнить свое крестное целование и не смущаться тем, что я сегодня простил Никиту: несть бо в сердце моем лицеприятия ни к ближним, ни к дальним!
Эти трое — первейшие забавники на базаре: они ловили собак, навязывали им на хвосты разбитые железные вёдра и смотрели, смеясь, как испуганное животное с громом и треском мечется
по площади, лая и визжа. В сырые
дни натирали доски тротуара мылом, любуясь, как прохожий,
ступив в натёртое место, скользил и падал; связывали узелки и тюрички, наполняя их всякою дрянью, бросали на дорогу, — их веселило, когда кто-нибудь поднимал потерянную покупку и пачкал ею руки и одежду.
— Не то чтоб жаль; но ведь,
по правде сказать, боярин Шалонский мне никакого зла не сделал; я ел его хлеб и соль. Вот
дело другое, Юрий Дмитрич, конечно, без греха мог бы уходить Шалонского, да, на беду, у него есть дочка, так и ему нельзя… Эх, черт возьми! кабы можно было, вернулся бы назад!.. Ну, делать нечего… Эй вы, передовые!..
ступай! да пусть рыжий-то едет болотом первый и если вздумает дать стречка, так посадите ему в затылок пулю… С богом!
Утром каждого
дня, тепло и удобно одетый, с ящиком мелкого товара на груди, он являлся в один из трактиров, где собирались шпионы, в полицейский участок или на квартиру товарища
по службе, там ему давали простые, понятные задачи:
ступай в такой-то дом, познакомься с прислугой, расспроси, как живут хозяева.
Я каждый
день перед вечером ходил к городу встречать Машу, и что это было за наслаждение
ступать босыми ногами
по просыхающей, еще мягкой дороге!
Лотохин. Ну,
по платью никак не узнаешь, надолго ли они едут: что на
день, что на месяц, у них все одно. Платья два-три, говорит, непременно нужно взять, Да на всякий случай еще пятнадцать, вот и наберется их много. Ну,
ступай же в контору и распорядись, как я тебе приказывал.
— Видите вы эту толстую баронессу? — вскричала она. — Это баронесса Вурмергельм. Она только три
дня как приехала. Видите ее мужа: длинный, сухой прусак, с палкой в руке. Помните, как он третьего
дня нас оглядывал?
ступайте сейчас, подойдите к баронессе, снимите шляпу и скажите ей что-нибудь по-французски.
Во-первых, она имела кокетство, потому что еще с двенадцати лет очень любила вертеться перед зеркалом и умела весьма ловко
потуплять глаза, когда в танцкласс привозили какого-нибудь Васеньку или Ванечку, не
по дням, а
по часам вырастающих из сшиваемых им курточек.
Шуберский(скромно
потупляя глаза). Я в одном фельетоне моем написал про Алексея Николаича!.. Тогда, может быть, вы изволите помнить
дело это
по Калишинскому акционерному обществу.
Два месяца прошло. Во тьме ночной,
На цыпочках
по лестнице
ступая,
В чепце, платок накинув шерстяной,
Являлась к Саше
дева молодая;
Задув лампаду, трепетной рукой
Держась за спинку шаткую кровати,
Она искала жарких там объятий.
Потом, на мягкий пух привлечена,
Под одеяло пряталась она;
Тяжелый вздох из груди вырывался,
И в жарких поцелуях он сливался.
Приехал новый губернатор, возьми ты лучшую тройку, поезжай ты в Кострому,
ступай ты к такому-то золотых
дел мастеру, возьми
по моей записке серебряную лохань, отыщи ты, где хочешь, самолучших мерных стерлядей, а еще приятнее того — живого осетра, явись ты от моего имени к губернатору, объяви об себе, что так и так, госпожа твоя гоф-интенданша,
по слабости своего здоровья, сама приехать не может, но заочно делает ему поздравление с приездом и, как обывательница здешняя, кланяется ему вместо хлеба-соли рыбой в лохане».
Нет
дня, в который бы я не проклинал себя за выбор этого тернистого пути,
по которому
ступаю истерзанными ногами, изнемогая под бременем бесчисленных забот!
Ступил конь в воду, шагнул три раза и ушел в воду
по шею, а дальше нога и
дна не достает. Повернул Аггей назад на берег, думает: «Олень от меня и так не уйдет, а на такой быстрине, пожалуй, и коня утопишь». Слез с коня, привязал его к кусту, снял с себя дорогое платье и пошел в воду. Плыл, плыл, едва не унесло. Наконец попробовал ногой —
дно. «Ну, — думает, — сейчас я его достану», — и пошел в кусты.
— Ну, Емеля, одолжил ты меня! было б при людях, так голову срезал бы! Да ведь я тебе, простому такому человеку, на смех, в укору сказал… Уж
ступай, бог с тобой, от греха! сиди так, да срамного
дела не делай,
по лестницам не ночуй, меня не срами!..
— Встань, — повелительно сказала Манефа. — Старость твою не стану позорить перед всею обителью… На поклоны в часовне тебя не поставлю… А вот тебе епитимья: до
дня Пятидесятницы —
по тысяче поклонов нá
день. Ко мне приходи отмаливать — это тебя же ради, не видали бы. К тому же сама хочу видеть, сколь велико твое послушание…
Ступай!
Одна за другой,
по высокой лестнице брачного чертога и
по дорогам сада,
ступая на те места, которых касались ноги Жениха, шли пять Мудрых
дев, увенчанные золотыми венцами, сияющими, как великие светила. С глазами, полными слез, и с сердцами, объятыми пламенем печали и восторга, шли они возвестить миру мудрость и тайну.
— Ох уж эти мне затеи! — говорила она. — Ох уж эти выдумщики! Статочно ль
дело по ночам в лодке кататься! Теперь и в поле-то опасно, для того что росистые ночи пошли, а они вдруг на воду… Разум-от где?.. Не диви молодым, пожилые-то что? Вода ведь теперь холодна, давно уж олень копытом в ней
ступил. Долго ль себя остудить да нажить лихоманку. Гляди-ка, какая стала — в лице ни кровинки. Самовар поскорее поставлю, липового цвету заварю. Напейся на ночь-то.
— Слышь, Игнашка! влево совсем забрали: правее забирай, под погоду-то, — Или: — Что кружишь дуром?
по снегу
ступай, как снег лежит, — как раз выедешь. — Или: — Вправо-то, вправо-то пройди, братец ты мой! вишь, чернеет что-то, столб, никак. — Или: — Что путаешь-то? что путаешь? Отпряжь-ка пегого да пусти передом, так он как раз тебя выведет па дорогу. Дело-то лучше будет!
— Сапоги не надо… В одних чулках пойдем, чтобы не услыхали. Сама знаешь,
по головке не больно погладят, коли встретит кто. Нас и днем-то в чужие отделения не пущают, а сейчас поймают — беда! Юбку накинь… так… ну ладно.
Ступай за мною.
— У Вареньки, у сестры вашей, четверо детей, — рассказывала она, — вот эта, Катя, самая старшая, и бог его знает, от какой причины, зять отец Иван захворал, это, и помер
дня за три до Успенья. И Варенька моя теперь хоть
по миру
ступай.
— У меня к вам есть маленькое
дело… — следуя приглашению приблизился к нему незнакомец, осторожно
ступая по ковру, которым был обит пол приемной. — Моя фамилия Мардарьев, Вадим Григорьевич.